Не прощаюсь
Если вы не читали последнего Фандорина, то и не надо. Пусть для вас он останется покойником из "Черного города", чем разочарованием из "Не прощаюсь". Слышали, наверное? Акунин, подобно Конан-Дойлу, оживил своего кормильца, правда, в отличие от второго, все-таки позволив ему попокойничать несколько лихихЗ лет....пока автор, скорее всего, был финансово-неудачно занят другими проектами.
Увы... Былых возлюбленных на свете нет... Есть дубликаты...
Если бы я не знал, что читаю автора "Коронации" и "Статского советника", то отложил бы книгу в сторону, не оставив для себя ничего от некоего Чхартишвили. Но это все-таки был Акунин и я дошел с ним до конца...
Итак, о дубликатах. Фандорину за 60. Молодой Советской России – два. Оба персонажа романа – схематичны, условны и скучны. Исчезла авантюрная ирония, спасавшая не всегда логичные сюжеты прежнего Акунина. Исчезла динамика и ритм не всегда ловкого Фандорина. Исчезли исторические сумерки прежних историй, в которых можно было скрыть некоторые прежние нелепости... Взамен явилась суровая историческая правдивость, которая погубила персоналии. Знаете,
Борис Акунин слишком глубоко погружен в размышления о сегодняшней России, чтобы позволить себе говорить об России исторически былой. И не потому, что получается плохо. Просто получается не о том. Чувствуется, что автор не с Фандориным. Что ему не до него. Что он не с ним. А с кем? - спросил себя я. Вы-таки будете смеяться. Ага. С ним. С тем, кого не называют. С Путиным.
Во всем, что есть в "Не прощаюсь" сидит малый бес. В каждом образе и каждой картине – "что деалать", "кто виноват" и "почему?". Фандорин мечется по разоренной и погубленной стране – Москва, Харьков, степи Украины, север России, Крым... Казалось бы – ну...давай...придумай...обостри...заворожи...продли... загадай. Не-а. Все одно и тоже - "Бумбараш", "Адъютант его превосходительства", "Неуловимые мстители".
Акунин рассеян и не аккуратен. Он не может сосредоточится на романе, его гложат мысли и сомнения не о нем, а о своем главном и реальном герое. Герое-рабойнике. Герое-президенте. Он вливает в сюжет фандоринские размышлизмы, которые горько звучат для 1919 года, но мешают Акунину быть хорошим романистом в 2019.
"Сначала вернулись домой. Посмотреть, что с Москвой. И я увидел, что там, в моем родном городе, стало совсем нельзя жить. Не оттого, что красный террор, а оттого что никто ему не противостоит. Люди просто живут и ждут, чем всё закончится. Служат за паек, ходят в синематограф, шепчутся о п-политике, играют в карты… Знаете, у меня нет претензий к плохим людям. С ними ясно: они на стороне Зла. Но мне тяжело смотреть на хороших людей, которые неумны или слабы. За свою долгую жизнь я пришел к выводу, что Злу больше везет со своими сторонниками, чем Добру. И дезертиры из армии Добра гораздо многочисленнее. Это понятно даже и с физической точки зрения. Падение дается легче, чем подъем, подчинение легче, чем сопротивление. Я уехал из-за всеобщего бессилия."
Вот оно! Вот он секрет бессильного Акунина-Фандорина! . Сила сегодняшней власти в России и слабость "хороших людей". Тут уж не до пера и литературной усидчивости.
Я разочарован "Не прощаюсь". И хотя уверен, что Акунин, что бы не придумав о судьбе своего главного героя, еще, долго с ним не распрощается, но оживет он, все же, только после смерти. Не своей, разумеется. Акунин должен успокоиться.

(2 Comments |Comment on this)

Двухкопеечная философия

  

Паскаль Мерсье

Ночной поезд до Лиссабона

Преподаватель мертвых языков (одни из которых, почему-то, древнееврейский – иврит, что ли? לא יתכן!) бернской гимназии спасает от самоубийства женщину, пытавшуюся свести счеты с жизнью на одном из мостов столицы Швейцарии. Спасенная оказывается португалкой - странной дамой, запомнившейся не столько попыткой покончить с собой, а оригинальны способом отблагодарить спасителя: она пишет ему на лбу губной помадой номер телефона. 

Замечательное начало, не правда ли? Увы, не получившее развития. 

Раймунд Грегориус, именно так зовут учителя, очарованный незнакомкой, заочно влюбляется и в Португалию. Он бросает работу и "кров" и отправляется ночным поездом в Лиссабон. Перед отъездом Григориус покупает в букинистическом магазине книгу некоего Амадеу ди Праду и со словарем начинает преодолевать один из сложнейших в мире языков и один из нелепейших текстов, который мне приходилось читать в жизни.

Знаете, бывает так, что заряд идеи – фашистская диктатура в Португалии,  движение Сопротивления, моральный выбор врача, спасшего жизнь одного из самых мерзких монстров режима и после этого пытавшегося искупить свою вероятную вину (врач ведь все-таки!) оказывается убитымым в трясине смутного исполнения. Что это – рабочая немощь? Просто не профессионализм писателя или "два зайца", один из которых сюжет, второй – моральный кодекс в итоге оказались потерянными напрочь?

( Read more...Collapse )

(9 Comments |Comment on this)

А теперь жаркий шаббатний Тель-Авив
https://www.youtube.com/watch?v=ITj0UNDWhx8&feature=share
Кстати, во время запуска дрона к сыну и его друзьям подошел полицийский и потребовал предъявить документы. После проверки их через компьютерную базу, удостоверения личности были возвращены. "Ваш дрон летает слишком близко к американскому посольству", - сказал страж порядка, отдавая паспорта. Но, слава нашей полиции, покинуть место съемки не предложил.
Итак, ищем посольство США

(3 Comments |Comment on this)

Так вот в чем радость полета в небо! Она в смотрении!
Помните я говорил о дроне, который купил сын? Вот в шаббат он съездил с ним на Мертвое море.
https://youtu.be/ARgXjLRfUfw

(2 Comments |Comment on this)

Рассечение Стоуна или немного про влагалищный свищ
Абрахам Вергезе
Рассечение Стоуна
Кто-то сказал, что, если вы в своей жизни не прочитали ни одной книги, единственная, которую стоит прочесть – "Рассечение Стоуна" Абрахама Вергезе.
И до середины романа я был с этим согласен.
...Первая часть (условно, конечно, первая), до марксистского переворота 1974, проходит в Эфиопии и эта уже причина, чтобы открыть книгу – где мы еще найдем Африку, писанную акварелью? Эфиопия здесь не страна голода, войны и мора, а вполне себе мирный пасторальный оазис, со школой, больницей , уютным домом, миссионерской колонией, где домашние слуги верны и преданы (как это принято в старой американской романтике), они почти родные люди, а врагов вокруг нет.
В миссионерской больнице рождаются близнецы – два мальчика, сросшиеся головами. Родила их монашенка(!) от....
Никого.
В первой части романа от никого.
Близнецов сразу после рождения разделяют.

Отвлекусь. У меня есть друг-врач. Как-то он мне сказал, что поступил в медицинский институт, прочтя повесть Аксенова "Коллеги".
Если бы сто лет назад я прочел "Рассечение Соуна", то, несомненно, тоже пошел бы в медицину. Это не магия Вергезе (кстати, доктора медицины, профессора Стэнфордского Унивеситета, одного из ведущих физиотерапевтов мира), а моя давнишняя тяга к нон-фикшн жанру. Я мечтателен и влюбчив. В чужую мечту и чужую любовь. А здесь книга переполнена подробностями анатомии, хирургии, генекологии, гепатологии, в ней, если смерть, то... ну а что такого, как без нее? Трагедия только в том, что что-то осталось не выполненным, а так... Если рождение, то "девочка, почти подросток, испускающая страшую вонь, такую, что все вокруг разбегаются... Плод раздавил мочевой пузырь и шейку матки. Малыш умер в утробе, загнил... Влагалищный свищ..." (не цитата). Вы бы устояли?

Решили не читать?
На самом деле, ритм и метроном произведения – мягкий и нежный, вдумчивый и благородный. Деликатность автора и его восторг от совершенства человеческого тела, даже, если в нем обнаружен влагалищный свищ или терминальная гибель печени, просто завораживает.
Медицина – не главная тема книги. Но необходимая. Без нее не было бы ничего.
Я, разумеется, не предоставлю вам спойлер, хотя спойлера как такового здесь нет, это не детектив. Но во второй, американской части, главного героя мне не раз пришлось благодарить за то, что повествование идет от его, первого, лица... Значит выживет, - ловил я себя на мысли
Выжил.
Вторая, американская, часть намного слабее африканской. Настолько слабее, насколько Америка сильнее Африки, насколько детство сильнее...не старости даже, а молодости, насколько "америка в литературе" стандартна, закутана в клише и одиозна.
И все же книга замечательная! Послевкусие остается киплинговское, как-будто Маугли встретил в метро на Бродвее
10 баллов и читать must!

(2 Comments |Comment on this)

Eye in the Sky
Сын купил "рахфан". Честно, без кокетства, не знаю, как перевести. Дрон? Да, точно - дрон, посмотрел по картинкам в Гугле. Нуууу.... Я просто снимаю шляпу перед человеческим гением - это что-то похоже на умную летающую осу, снимающую с высоты 300 метров открывающийся пейзаж. Боюсь только одного: как бы человеческая глупость законодательно не запретила такой вот Eye in the Sky, который, при желании, можно, конечно, отнести к срествам, нарушающим право на частную жизнь.
Например, вчера мы смотрели на плавающих в бассейне.
Сегодня слетали на кладбище
Ладно, вспомнил - меня ведь читают жители родного города.
Люди, не опускайте мне веки!

(25 Comments |Comment on this)

Удачное возвращение

Меня здесь не было несколько лет. И вот смотрите: написал невинную рецензию и поставил в "Что читать?"

И прежний успех вернулся!

http://chto-chitat.livejournal.com/13244711.html?view=comments

Да, талант не пропит!

Где тут у вас смайлик грустной иронии?

Current Mood: melancholy

(13 Comments |Comment on this)

Читальный зал
Читальный зал
Итак, с Донной Тарт я закончил третьей, самой, пожалуй, знаменитой ее книгой "Щегол", получившей в 2014 году Пулитцеровскую премию за лучшую художественную книгу . Кстати, не спешите обольщаться – Пулитцеровская премия не всегда (а чаще всего, вообще никогда) не совпадает с рейтингами продаж, бестселлерами и книжными изюминками. Ее жюри утверждает, что за дешевой популярностью они не гонятся...
Не то со "Щеглом"...
Мощный взрыв теракта убивает маму тринадцатилетнего подростка, отправившегося вместе с ней в Метрополитен-музей Нью-Йорка на "Щегла" Карела Фабрициуса. По дороге и в музее мать, которая по касательной будет сопровождать Теодора Декера светлой мучительной занозой весь роман, рассказывает ему и о Фабрициусе – гениальном живописце 17 века, ученике Рембрандта, не успевшего дожить до своей гениальности...Рассказывает она и о Рембрандте, с его "Уроком анатомии", о Хальсе, о...
И так она рассказывает, так! что вот только за это я бы дал "Щеглу" Премию имени венгерского еврея, потому что это ведь я, я! , не мог отойти от малых голландцев в Пушкинском. Это ведь меня вытаскивали из Лувра от них...
И никто мне так не рассказывал.
Теодор остается жив и из развалин музея выкарабкивается со своим приобретенным постравматическим сидромом, название которому – "Щегол" Карела Фабрициуса, не имеющего цены ибо бесцененного.
Где-то в гуще повествования Донна Тарт говорит, что шедевры истории человечества – это высоковольтные провода, которые Бог сбрасыват людям. С небес на землю. И каждый раз, все равно когда и все равно кого, но, соприкасаясь с ними, тебя пробивает божьим током насквозь и жизнь никогда уже не будет прежней. Судьба Тео меняется.
Тринадцатилетний пацан остается совершенно один. С всемирным шедевром в рюкзачке....
....А потом уже в другом месте Америки появляется Борис - тартовский симбиоз "руского" героя, слепленный из "Идиота" Достевского и бруклинских анекдотов о русской мафии. Подросток из фантазийной страны, которую, по-мнению автора, называют, естественно, Советский Союз, родной язык которого польский, говорящего со своими приятелями-бандитами по-украиски и по американской осязаемости конечно же русского.
Борис – фаворитный персонаж романа, равный главному герою и даже превосходящий его по безумию существования, если в безумии есть вообще хоть какая-нибудь шкала.
Они встречаются в школе и вместе растут.
Под водку и клей, таблетки и виски, воровство и неосознанный стихийный секс, о котором смогут признаться друг другу спустя многие годы, когда и "Щегол" уже улетит, сорвавшись с веревочки
Вообще наркотиков в жизни этих школьников столько, что даже прочитав "ее волосы были похожи на героин" я не удивился и только потом понял, что привыкнув к аксессуарам их жизни, глаза мои сканировали написанный "георгин" в "героин". Донна Тарт и ее герои умеют дрессировать, тут не поспоришь.
Борис – бессознательный бунтарь, из тех, кого и я встречал несколько раз в своей жизни. И если бы мой тот, мой тот лучший друг детства, мой русский друг моего детства... Тот, кем выбивал я из себя свою еврейскую осторожность и трусость.... Он был бы Борисом. Потому что и был Борисом. Хотя и был Сергеем.
Никто не знает в этой жизни ничего. И если добро, которым князь Мышкин жил, порождало только зло, то почему зло Бориса не может породить добро? Разве добро не может войти в нашу жизнь с черного хода?
Не знаю.
"Щегол" – инвалидный шедевр. Он, наверняка, получит своего "Оскара", когда студия Warner Bros реализует права на экранизацию. Не представляю правда, где они найдут Бориса в Голливуде, ведь он не столько русский по описанию (Донна Тарт, в конце концов, не из Люберцов), сколько русский по бесцеремонной отчаянности жизни. Но ведь найдут же!
А почему шедевр инвалидный? Ну.... Донна Тарт не всегда успевает за ритмом, которым живут ее персонажи - роман получается несколько сумбурным, вихристым. Не у одного из героев сюжет не завршен. Да и вообще, сюжет романа не завершен. Мы расстаемся с Теодором и Борисом навсегда, оставляя их при этом полными загадочного будущего.
Но, может быть, не навсегда?
10 с половиной баллов по всем статьям и... вперед – не теряйте время на всякие "Как закалялась сталь"

(15 Comments |Comment on this)

Все напряжем мы наши силы – Хоть умереть, да отомстить!
Террорист из Рамаалы.
Если он нашел дырку в стене - стена плохая.
Если он воспользовался какими-то "праздничными" послаблениями и проник в Старый Город - окупационные власти плохи.
Если Рамаала до сих пор не окупирована или, по-меньшей мере, не чувствует себя таковой - плохО Правительство Израиля.
Если Правительство Израиля плохО - то, что стоим мы, его избравшие?



Но, чтобы мы не стоили, наша кровь стоит дороже! Хотя она, увы, и без голоса

(3 Comments |Comment on this)

С дырочкой в правом мозгу
Вот читаю нынешнюю Юнну Мориц и мне абсолютно все равно, что она там сейчас говорит. Потому что, все то, что она сказала раньше позволяет мне просто подумать: "Ей можно. Она просто обезумела". Понимаете? Ну право же, какая разница, что в конце своих дней Рейган забыл, что был Президентом? Понимаете? Блин... Ну поймите же!

(25 Comments |Comment on this)

Почтово-гигиеническое утро
Покупал таблетки в палестинской аптеке. Расплатиться хотел, как всегда и везде, кредитной картой. Провизор

извиняюще говорит, что покажи мол, какая... "Нет, этот банк у меня не проходит," - с досадой произносит он.

- Почему? - спрашиваю.

- Не знаю. Вот, смотри...

Он вытаскивает из ящика кассы груду квитанций.

- Смотри. Вот... Смотри - все банки принимают мои счета: банк "Дисконт", "Мизрахи", "Бейнлеуми"... Все. А

твой не принимает.

- Не удивительно, - говорит вошедший за мной израильтянин в кипе - Просто Палестинская Автономия не

желает работать с банком "Леуми".

И тут мой фармацевт взвивается:

- Нет! Это не Палестинская автономия! Это не мы, а вы - банк "Леуми" - отказывается работать с нами. Все

остальные... Смотри!

И он снова показывает нам пачку квитанций.

- Дисконт", "Мизрахи", "Бейнлеуми"... А вот еще... Нет, этот уже был. А вот "Апоалим".. Смотри, смотри. А

"Леуми" отказывается.

- Наверное, потому что он "Леуми", - говорю я, доставая наличку.

- Наверное, - соглашается израильтянин.

- Лама? (Почему - иврит) - переспрашивает провизор.


А, да... Если меня читают неивритоязычные: "леум" в переводе с иврита означает "национальность". Банк "Леуми" - Национальный банк Израиля.

После палестинской аптеки я поехал на (в?) израильскую почту. Там узнал, что:

- денежные переводы в Крым не принимают, хотя Израиль и занимает откровенно-нейтральную позицию в этом

вопросе. ("Милая, найди какой-то город в России... пошли деньги туда, а уже оттуда в Крым... Ты меня

поняла, мами?. Мы не работаем с "кримом". Ты поняла, мами? ==Мами - тетка лет 65==) - перевод не взяли.

- лекарства в Беларусь переслать нельзя. (Мами, на лекарства есть запрет от Минздрава Беларуси. Они

запрещены (дословно на иврите было сказано "они забойкотированы" - "херем") Ты понял, мами? === Мами -

это я - дядька за 50) - лекарства взяли.

(18 Comments |Comment on this)

Социальные сети
Той информации, которую мы получаем от наших друзей-знакомых из социальных сетей хватило бы, чтобы еще 25-

30 лет назад:

- послать их

- вызвать им психиатрическую помощь

- дать по морде

- сделать вид при встрече, что не знаком

- покраснеть при встрече

- вырвать листик из блокнотика и сжечь его вместе с их адресами
- никогда, слышите? никогда, не знаться с ними

Теперь же они у нас во френдах.

С английского это переводится как друзья, ага..

Социальные сети не объединили мир, а разочаровали его.

(11 Comments |Comment on this)

Ну что? Вперед....

(1 Comment |Comment on this)

Куда весна ушла, не знаю...
Сын снова отметил, что я не понимаю ничего в современном мире: в музыке, в моде, танцах, шутках... Чтобы восстановить с ним ментальную

связь и культурологическую общность предложил ему посмотреть фильм, послушать музыку и поставить на стол открытку из жизни моей мамы

( его бабушки). Отсмеявшись на пару и пожав четырьмя плечами ("как так можно было жить?") , пошли с ним слушать Beatles.

Догадались, какой фильм я ему показал?

(17 Comments |Comment on this)

Человек дождя (для израильтян)
Мое последнее место работы находилось в Рамат-ха- Хаяль напротив

компании "Кешет" (я правильно написал?). Это второй канал Израильского ТВ. Пробки там фантастические. Пробки автомобильные (я второй

канал не смотрю). Еду как-то вечером домой, въезжаю на кикар и вдруг прямо передо мной резко тормозит скромный джип, размером с "имени

Лихачева".Еще раз: прямо передо мной. На кикаре, как известно из строгих правил ДД, вообще остановка запрещена, а уж тем более такая вот

резкая, непредсказуемая, я бы даже сказал наглая. Стоим. За мной хвост, чуть правее от джипа загруженная, но все же движущаяся полоса,

ведущая к стоянке. Он не перестраивается, а только нервно подергиваясь, что-то пытается отжать вправо. Стоим. Он посреди площади. Я за

ним. За мной - шеренга до начала рабочего дня. Начинаю действовать. Как известно, обычно на кикарах их зеленые центральные площади по

диаметру концентрично-обнесены плиточкой. Ну может для пешеходов, желающих походить по замкнутому кругу, может еще для чего - не

знаю. Я беру влево и медленно пытаюсь объехать упрямо стоящий джип, страраясь втиснуться между ним и зеленой травкой... По плиточке.

Медленно. Еще. Чуть-чуть. Еще. Вот я уже оказываюсь параллельно ему - слева от него и справа от кикара.


Поворачиваю голову и... О, знакомые все лица! В джипе сидит солнечно-дождливая звезда 10-го канал Дани Руп. Торможу. Прошу его

опустить окно. "Извини, брат мой, - говорю я ему, - но на экране ты выглядишь гораздо умнее, чем в жизни. Посмотри, что за тобой. И

сколько?". Дани - отдадим ему должное - знаком показывает мне на забитую стоянку, въезд на которую он, оказывается, ожидает. В центре

площади. Перекрыв движение всего Рамат-ха-Хаяля...

За мной по плиточке поехали остальные.

Не спрашивайте меня, почему "человек дождя" с 10-го канала ищет место на стоянке 2-го.

Но хорошо бы ему нанять профессионального извозчика. Оба канала только бы выиграли. А уж работники Рамат-ха-Хаяля!

(4 Comments |Comment on this)

Каждый охотник желает знать...

(57 Comments |Comment on this)

Ветераны
При слове "ветераны" меня начинает колотить и я хватаюсь за... Причем все равно к какой исторической привязке, все равно к какой

войне или, что еще, оглушительнее, все равно к какому труду это слово имеет отношение. Наверное, потому, что постоянно- мочившийся

возле моей квартиры дядя Павел был ветеран ВОВ, редкостная партийная гнида, стучавшая на всех начальству на моей первой работе

был ветеран труда, а чувак, впаривший мне в 1984 году фальшивые молдавские джинсы по цене "Ливайс" был ветеран Афгана (он их

оттуда привез мешками).

(21 Comments |Comment on this)

Хроника заранее объявленной смерти
Похоже, нам снова придется напрячь еврейские мозги. В этой войне противник (ХАМАС) желает проиграть. Он втягивает нас на свое поле

и мы, соглашаясь с ним, теряем жизни наших детей. Такая "хроника заранее объявленной смерти" хитра и неожиданна. Ее будет трудно

решить в рамках "открытого информационного пространства". Разве что Обаме удастся закрыть эфир своим ираком. (маленькая буква

здесь авторская)

(5 Comments |Comment on this)

Зеркало души
Впервые в жизни назначили "раайон авода" (собеседование) по "Скайпу". Долго думал, что надеть? Рубашку, галстук, костюм, шорты,

рубашку? Дома жара невыносимая. Покурил для успеха, сел у компа и звоню. Появляется собеседник и вдруг я вижу себя в оконце в

форме одежды N 2 - с голым торсом. Дома же жара.... Сбиваю изображение, лихорадочно натягиваю рубашку и говорю собеседнику, что...

извини, мол, с первого раза что-то не подключилось.... Вот сижу теперь и гадаю , успел он разглядеть мою тонкую и обнаженную душу или

нет?

(8 Comments |Comment on this)

Араб Монте-Кристо

(4 Comments |Comment on this)